Неточные совпадения
В его груди точно что-то растаяло, и ему с болезненной яркостью представилась мысль: вот он, старик,
доживает последние годы, не сегодня завтра наступит последний расчет с
жизнью, а он накануне
своих дней оттолкнул родную дочь, вместо того чтобы простить ее.
Уцелев одна из всей семьи, она стала бояться за
свою ненужную
жизнь и безжалостно отталкивала все, что могло физически или морально расстроить равновесие, обеспокоить, огорчить. Боясь прошедшего и воспоминаний, она удаляла все вещи, принадлежавшие дочерям, даже их портреты. То же было после княжны — какаду и обезьяна были сосланы в людскую, потом высланы из дома. Обезьяна
доживала свой век в кучерской у Сенатора, задыхаясь от нежинских корешков и потешая форейторов.
Это все, что осталось от огромного барского имения и что украшало
жизнь одинокого старого барина, когда-то прожигателя
жизни, приехавшего в Москву
доживать в этом номере
свои последние годы.
Найдите себе жену богатую да такую, чтоб любила вас так, как я; живите с ней в радости, а я, девушка простая,
доживу, как-нибудь, скоротаю
свой век, в четырех стенах сидя, проклинаючи
свою жизнь».
Местечко, где мы жили, называлось Княжье-Вено, или, проще, Княж-городок. Оно принадлежало одному захудалому, но гордому польскому роду и представляло все типические черты любого из мелких городов Юго-западного края, где, среди тихо струящейся
жизни тяжелого труда и мелко-суетливого еврейского гешефта,
доживают свои печальные дни жалкие останки гордого панского величия.
Все тяжелые, мучительные для самолюбия минуты в
жизни одна за другой приходили мне в голову; я старался обвинить кого-нибудь в
своем несчастии: думал, что кто-нибудь все это сделал нарочно, придумывал против себя целую интригу, роптал на профессоров, на товарищей, на Володю, на Дмитрия, на папа, за то, что он меня отдал в университет; роптал на провидение, за то, что оно допустило меня
дожить до такого позора.
Желание это было исполнено, и он, узнав, что сын
доживает последние минуты
своей сравнительно молодой
жизни, поднял глаза к потолку, как бы желая взором проникнуть сквозь все материальные преграды туда, где угасала эта дорогая для него
жизнь.
Бывают семьи, над которыми тяготеет как бы обязательное предопределение. Особливо это замечается в среде той мелкой дворянской сошки, которая, без дела, без связи с общей
жизнью и без правящего значения, сначала ютилась под защитой крепостного права, рассеянная по лицу земли русской, а ныне уже без всякой защиты
доживает свой век в разрушающихся усадьбах. В
жизни этих жалких семей и удача, и неудача — все как-то слепо, не гадано, не думано.
Тетка, двое суток сердившаяся на Бельтова за его первый пассаж с гувернанткой, целую
жизнь не могла забыть несносного брака
своего племянника и умерла, не пуская его на глаза; она часто говорила, что
дожила бы до ста лет, если б этот несчастный случай не лишил ее сна и аппетита.
— Ну и тогда-то вот те, которые верх в сумятице возьмут, —
жизнь на
свой лад, по-умному и устроят… Не шаля-валя пойдет дело, а — как по нотам! Не
доживешь до этого, жаль!..
Княгиня Ирина Васильевна в это время уже была очень стара; лета и горе брали
свое, и воспитание внука ей было вовсе не по силам. Однако делать было нечего. Точно так же, как она некогда неподвижно оселась в деревне, теперь она засела в Париже и вовсе не помышляла о возвращении в Россию. Одна мысль о каких бы то ни было сборах заставляла ее трястись и пугаться. «Пусть
доживу мой век, как живется», — говорила она и страшно не любила людей, которые напоминали ей о каких бы то ни было переменах в ее
жизни.
Таким образом, значит, общественные толки о ней оправдались, и эта смелая, твердая и чистая душа впала в слабость, утратила силу быть полезною другим и
доживала жизнь, оберегая одну
свою неприкосновенность.
Чебутыкин. Да и я как-то забыл. Впрочем, скоро увижусь с ними, ухожу завтра. Да… Еще один денек остался. Через год дадут мне отставку, опять приеду сюда и буду
доживать свой век около вас… Мне до пенсии только один годочек остался… (Кладет в карман газету, вынимает другую.) Приеду сюда к вам и изменю
жизнь коренным образом… Стану таким тихоньким, благо… благоугодным, приличненьким…
На нашей уже памяти
доживало поколение художников, проводивших бульшую половину
своей жизни в пьяном виде.
— Что же тянет тебя туда, в полусознательную
жизнь? Что хорошего было в этих детских годах? Одинокий ребенок и одинокий взрослый человек, «немудрящий» человек, как ты сам называл его после смерти. Ты был прав, он был немудрящий человек.
Жизнь скоро и легко исковеркала его, сломав в нем все доброе, чем он запасся в юности; но она не внесла ничего и дурного. И он
доживал свой век, бессильный, с бессильной любовью, которую почти всю обратил на тебя…
Авдотья Максимовна. Бог вас накажет за это, а я вам зла не желаю. Найдите себе жену богатую, да такую, чтоб любила вас так, как я; живите с ней в радости, а я девушка простая,
доживу как-нибудь, скоротаю
свой век в четырех стенах сидя, проклинаючи
свою жизнь. Прощайте! (Плачет.) Прощайте… Я к тятеньке пойду!.. (Быстро уходит.)
В этой-то неопределенности, в этом бездействии при беспрерывном томительном ожидании чего-то,
доживает Елена до двадцатого года
своей жизни.
И никто ее так не полюбит, как я. И будем мы на белом снегу
свою грустную
жизнь доживать. Она — плясать, а я — на шарманке играть. И полетим. И под самый серебряный месяц залетим. И туда, черт возьми, скажу я вам, дурацким вашим грязным носам, милые други, не соваться. И все-таки я очень вас люблю и высоко ставлю. Кто из одной бутылки не пивал, тот и дружбы не видал.
Вообще, не скажу, чтобы мебельные фантазии отца были особенно удачны: после годовой-двухгодовой
жизни каждая из них отправлялась
доживать свой век в амбаре или кладовой.
Они отыскали такое место на диком, уединенном, совершенно безлюдном острове и поселились на нем в 1442 году; там выстроили они себе убогий шалаш под мрачными сводами елей, недоступными солнечным лучам, а подле него часовню и
дожили срок
жизни своей тихо и благословенно.
Одни мы
доживаем жизнь свою в нем, и о боярыне ни слуху ни духу, как ключ ко дну сгинула.
— Среди горя и нужды, среди этой страшной
жизни, Господь дал мне силы
дожить до желанного дня, до свидания с потерянным сыном, до возвращения в родительский дом, — закончила она
свой рассказ.
— На этот счет я могу успокоить вас. Я, быть может, и весьма вероятно, ошибаюсь. Очень часто такие, с виду хилые, люди переживают здоровяков. Женатая
жизнь, как более регулярная, может даже благодетельно подействовать на его здоровье, и он
доживет до почтенной старости, в любви и согласии со
своей своевольно-капризной княгинюшкой.
Казалось, подавленный этой окружающей тишиной лежавший варнак, хотя и мог бы, не смел шевельнуться. Он
доживал последние минуты
своей надломленной
жизни.
— Отчего же не умываться, это не чисто, — сказал князь Андрей; — напротив, надо стараться сделать
свою жизнь как можно более приятною. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как-нибудь получше, никому не мешая,
дожить до смерти.
Он говорил о внешних, общественных событиях и о тех людях, которые когда-то составляли кружок сверстников старой графини, которые когда-то были действительным, живым отдельным кружком, но которые теперь, бòльшею частью разбросанные по миру, так же как она,
доживали свой век, собирая остальные колосья того, чтò они посеяли в
жизни.
— Хотя бы мне суждено было провести бесконечные годы еще в худшей темнице, чем эта, которою выстроил Ирод, и хотя бы мне надлежало умереть в ней без надежды когда-нибудь видеть море и солнце, и милые лица наших детей, то и тогда я предпочел бы вечное это томление в неволе одной минуте твоего позора. Ты можешь поступать как хочешь, но что до меня, то пусть я здесь
доживу мою
жизнь и умру в этой яме, но ты для моего спасения не отдавай
своей чистоты, — в ней твоя прелесть, и в ней моя радость и сила.